В воздухе - испытатели - Николай Бондаренко

- Конечно. Рассказывайте, Василий Григорьевич...

- Вы знаете, что с бурным развитием авиации возникла необходимость освоить большие высоты так, чтобы каждый летчик мог работать на них так же непринужденно, как он работает и на небольших высотах. Но на больших высотах воздух довольно сильно разрежен. Значит, летать и прыгать без вдыхания кислорода там очень опасно. Надо было, таким образом, создать компактный кислородный приборчик парашютиста, который можно было бы при прыжке с самолета иметь при себе. Вскоре такой прибор был создан нашей промышленностью. Он прост в эксплуатации, легок, компактен и, что самое главное, безотказен. Кислорода же он вмещает столько, что его вполне хватает для выполнения любого парашютного прыжка. Испытывая этот прибор, я выполнил пятнадцать различных прыжков. Действовал он отлично и был принят для серийного производства.

- Вероятно, вначале вы испытывали его в барокамере?

- Нет, не так. Не прибор в барокамере я испытывал, а сам тренировался. Прежде чем начать высотные прыжки, я, увеличивая и увеличивая "высоту", "поднялся" в барокамере на десять тысяч метров. Затем выполнил без кислородного прибора прыжки с пяти тысяч метров. Вот такая тренировка... А уже потом прыгал с прибором с семи и восьми тысяч метров. Для того чтобы изучить условия высотного прыжка в ночных условиях, я вместе со своими товарищами прыгал ночью с пяти тысяч метров...

- А как испытывался прибор, раскрывающий парашют на заданной высоте?

- После создания и испытания прибора, полуавтоматически раскрывающего парашют в заданное время, конструкторы предложили несколько новых, более усовершенствованных проектов. К таким приборам относился автомат...

- Автомат?..

- Да, автомат! Автомат конструкции инженера Саввичева. Испытания его были поручены Виктору Дмитриевичу Козуле, мне и инженеру Гульнику. Лично мой прыжок должен был совершиться с высоты полторы тысячи метров. И вот отправились мы, значит, в полет. Самолет, как сейчас помню, пилотировал летчик-испытатель Павел Базанов. На высоте тысяча пятьсот метров я оставил машину. Началось свободное падение. Но в отличие от прибора братьев Дорониных наш новый автомат раскрывал парашют не в заданное время, а на заданной высоте.

- Большой шаг вперед!

- Не шаг, а несколько шагов! Удобство парашютисту колоссальное!.. В моем прыжке этот автомат должен был раскрыть парашют на высоте девятьсот метров. И он точно на этой высоте раскрыл. Последовал сильный динамический удар. Я бросил вверх взгляд и увидел... разорванный купол. Оказывается, разорвался он от динамического удара. Естественно, такой купол не смог задержать моего падения, и я стремительно стал приближаться к земле, причем меня стало вращать в правую сторону. Конечно, я сразу же принял меры к тому, чтобы открыть ранец запасного парашюта. Старался выполнить это спокойно и неторопливо. Наконец, купол запасного парашюта вышел из ранца, пошел вверх и... запутался в стропах главного парашюта. А скорость, с которой я падал, нарастала и нарастала. Я тянул на себя стропы запасного, старался распутать их, но ничего не выходило. Когда до земли оставалось метров восемьдесят сто, я рванул обеими руками половину строп на себя, и этим дал возможность запасному куполу наполниться воздухом. И сразу же приземлился на болотистой лужайке.

- Наверное, жутковато при таком падении было?

- Не легко, конечно. Но раз уж такое дело "разыгралось" - теряться нельзя...

- Да, вам, парашютистам, теряться никогда нельзя! Ну, что же, Василий Григорьевич, спасибо вам за рассказ. Слушал бы вас и слушал. Но время уже позднее... Да и утомил я вас своими вопросами... Вы уж извините...

- Ничего, мне тоже было приятно обо всем этом вспомнить...

Мы попрощались.

На улице было по-осеннему свежо и прохладно. Но дождь, пока мы беседовали с Василием Григорьевичем, перестал. Чистое, подсвеченное звездами небо висело над головой. Стоя у подъезда дома Романюка, я вглядывался в это небо и думал: "Почти три с половиной тысячи раз один на один с небом!.. Какой мужественный, по-настоящему влюбленный в свое дело человек!.."

В обнимку с небом

Мастер спорта, рекордсмен Советского Союза и мира, подполковник Савин Александр Георгиевич стал парашютистом-испытателем в 1950 году, в возрасте сорока лет.

В 1927 году Саша Савин после окончания семилетней школы работал на мельнице. Масленщик, подсобный рабочий, сменный машинист...

В 1931 году комсомол принял шефство над Военно-Воздушным Флотом, был дан призыв: "Молодежь, на самолеты!" В этом же году Савин стал членом ВКП(б), а в мае следующего, 1932 года уехал на учебу в Вольскую летно-техническую школу, которая вскоре должна была перейти на подготовку только авиационных техников.

В январе 1935 года младший авиатехник Савин прибыл в 21-ю авиационную бригаду и стал помощником бортового техника огромного четырехмоторного корабля ТБ-3. Здесь он познакомился с летчиком Николаем Гастелло, будущим Героем Советского Союза, совершившим бессмертный подвиг в июне 1941 года, встретился и подружился с Василием Романюком. Романюк занимал тогда должность штурмана самолета ТБ-3 и по совместительству был начальником парашютно-десантной службы эскадрильи.

В то время в авиабригаде почти весь личный состав очень увлекался парашютным спортом. Немалая заслуга в этом принадлежала начальнику парашютной подготовки бригады Василию Ивановичу Харахонову. Он был блестящим парашютистом, много прыгал с парашютом, совершая очень сложные экспериментальные прыжки, зажигая своим примером летный и технический состав. В частности, Харахоновым был проведен в 1935 году эксперимент по спасению тяжело раненного члена экипажа при покидании самолета, терпящего аварию.

Во время полета ТБ-3 на высоте 1000 метров Харахонов подтянул "тяжело раненного" парашютиста Федюнина к двери и, крепко держась левой рукой за подвесную систему его парашюта, а правой - за кольцо раскрытия, покинул вместе с ним корабль.

Через три секунды Харахонов открыл парашют Федюнина, сам же продолжал свободное падение еще десять секунд. Затем он открыл свой парашют и таким образом приземлился раньше Федюнина. Быстро сбросил с себя подвесную систему и побежал встречать "тяжело раненного" товарища.

Василий Иванович Харахонов был человеком беспримерного мужества и отваги. Во время Великой Отечественной войны он героически погиб при выполнении боевого задания.

Но еще до войны Василий Иванович подготовил себе хорошую смену. Многие парашютисты обязаны ему своим мастерством. В их числе и Александр Савин, выполнивший первый прыжок 13 мая 1935 года.

В этом первом прыжке Савину казалось, что его парашют, словно зацепившись за невидимый крюк, повис в воздухе. Но прошло еще время, и стремительно надвинулась земля. Встреча с ней была выполнена так, как учили: на ноги и правый бок.